Смерть не имеет лица [= Преданность смерти ] - Нора Робертс

– Звучит неубедительно, поскольку ты всегда подгля­дываешь за мной. – Не открывая глаз, Ева дотронулась до его руки. – Это был один из твоих отелей? У меня не было времени справиться об этом.

– Да, один из моих. Так же как и погибшие там люди.

– Нет, – Ева распахнула глаза. – Люди – не твои.

– А чьи же? Ты считаешь, что мертвые являются твоей исключительной собственностью? – Рорк резко поднялся и налил себе бренди, которое не собирался до этого пить. – Привратник, который потерял руку и теперь может поте­рять жизнь, – мой старый друг. Мы знакомы не меньше десяти лет, и это я привез его из Лондона, потому что он очень хотел жить в Нью-Йорке.

– Извини, не знала.

– Официанты, музыканты, администраторы, коридор­ные… Все они погибли, работая на меня. – В глазах Рорка сверкала холодная ярость. – Каждый постоялец, каждый турист, каждый зевака – любой человек там находился под крышей моего здания, и это делает их всех моими!

Ева поднялась и взяла Рорка за руку:

– Ты не должен принимать все на свой счет. Этим не­годяям нужен не ты лично и не твоя собственность. Их цель – власть.

– Мне наплевать, какие у них цели! Я хочу одного – разыскать их.

– Это моя работа – найти их. И я найду.

Он поставил свое бренди и взял ее за подбородок:

– Ты хочешь вывести меня из игры?

– Нет.

Рорк провел пальцем по ямочке на подбородке Евы и тихо обронил:

– Это уже прогресс.

– Давай разберемся, – предложила Ева.

– О, пожалуйста!

Она залпом выпила вино и заявила:

– Только не начинай разговаривать со мной в таком духе! «О, пожалуйста»… Можно подумать, что ты какой-то немыслимый аристократ. А мы оба с тобой знаем, что ты начинал с вышибания очков на дублинских кегельбанах.

Рорк улыбнулся:

– Теперь ты видишь, что мы уже разобрались – по крайней мере, друг в друге. Ты не возражаешь, если я уст­роюсь удобнее перед началом лекции?

Он сел, достал сигарету, опять взял свой бокал и изо­бразил крайнюю заинтересованность.

– Ты хочешь разозлить меня? – вскинулась Ева.

– Не очень. А вообще-то, для этого редко требуются ка­кие-нибудь усилия. – Он затянулся, выпустил облако ароматного дыма, а затем вдруг решил облегчить ей труд: – Но давай не будем. Ты ведь понимаешь, что на самом деле мне не требуется лекция. Я давно уже запомнил и усвоил основные принципы: это твоя работа, я не должен в нее вмешиваться, прорабатывать собственные версии и так далее.

– А если ты усвоил эти основные принципы, то какого черта ты их не придерживаешься?

– Потому что не хочу… Если бы я их придерживался, ты бы не получила расшифрованных данных Наладчика, например.

Рорк улыбнулся, увидев, как у Евы округлились глаза.

– Я получил их утром и втихаря перегнал на компьютер Макнаба. Парень был уже близок к расшифровке, но я оказался проворнее его. Но об этом не будем. Не хочу уяз­влять самолюбие Макнаба.

Ева насупилась:

– Теперь ты, видимо, ожидаешь, что я буду благодарить тебя?

– Действительно, я надеялся, что ты это сделаешь, – ответил Рорк, загасил сигарету и отставил бренди в сторо­ну. Но только он коснулся ее пальцев, Ева быстро сложила руки на груди:

– Брось, дружочек. Мне нужно работать.

– И ты, так и быть, позволишь тебе помочь. – Он под­цепил пальцами поясной ремень Евы и стал тянуть ее к се­бе, пока она не оказалась на нем. – Но сначала… я хочу тебя!

Рорк призывно прикоснулся губами к ее рту. Он, как всегда, ждал сопротивления, но его не последовало. Вмес­то этого Ева запустила пальцы в его волосы:

– Кажется, я могу поступиться парой минут.

Он рассмеялся, притянул ее ближе и перевернул на спину.

– Ты спешишь? Ну, тогда…

Его рот обрушился на нее – жаркий и жаждущий, за­ставляющий неистово биться сердце. Она не ожидала, что будет так, – как, впрочем, никогда не могла предвидеть того, что именно он мог сделать с ней одним лишь прикос­новением, вкусом своих губ, просто взглядом.

И весь ужас, вся боль, вся горечь того, сквозь что она прошла в тот день, отлетели прочь в этом неистовом стремлении к соединению…

– Мы делаем это здесь не потому, что я хочу обойти Службу компьютерной охраны, – заявила Ева. Она стояла посреди домашнего кабинета Рорка, а он сидел за пультом своего незарегистрированного – а стало быть, незаконно­го – оборудования.

– Хм, – прозвучало в ответ.

Ева сощурилась:

– Повторяю, Рорк, что мы здесь не для того!

– Это твоя версия, и я готов ее придерживаться.

– Лучше придержи свои комментарии, дружок. Ты прекрасно знаешь, почему я иду таким, скажем, частным путем. У «Кассандры» имеется еще больше всяких незаконных игрушек, чем и у тебя. И им так же, как и тебе, на­плевать на святость чужой конфиденциальности. Вполне возможно, они пролезли в мои компьютеры и здесь, и в Центральном. А я не хочу, чтобы они и дальше пиратским путем получали сведения о ходе расследования.

Рорк выпрямился и рассудительно кивнул:

– Это тоже очень хорошая версия, и ты прекрасно ее обосновала. Ну, а теперь, если ты закончила успокаивать свою совесть, может быть, сделаешь для нас обоих кофе?

– Терпеть не могу, когда ты смеешься надо мной!

– Даже если у меня есть для этого повод?

– Особенно если есть, – огрызнулась Ева и подошла к кофеварке. – В данном случае я имею дело с группой, у которой нет и малой толики совести, но есть сильная фи­нансовая база, высокопрофессиональные технические на­выки и опыт конспирации. – Она поставила на пульт две чашки и язвительно улыбнулась: – Кстати, эти люди на­поминают мне кое-кого…

– Серьезно? – очень мягким голосом спросил Рорк, беря одну из чашек.

– Вот поэтому-то я и хочу использовать все, что у тебя есть для этого случая, – деньги, оборудование, опыт, – и этот твой криминальный мозг.

– Дорогая, все, что ты перечислила, всегда к твоим ус­лугам. А теперь в продолжение всего этого хочу тебе сооб­щить, что я добился некоторого прогресса в раскапывании сведений о «Маунт Олимпус» и его ответвлениях.

– У тебя есть что-то? – встрепенулась Ева. – А что же молчал?!

– Были другие заботы: тебе требовался час, мне требо­валась ты…

– Но ведь это же важнее всего!.. – начала было Ева, но махнула рукой: ворчание было бы напрасной тратой вре­мени. – Что тебе удалось добыть?

– Ровным счетом ничего.

– Но ты ведь сказал, что обнаружил их!